В Боголюбово густеет атмосфера недоверия и настороженности

По какой бы дороге человек не въезжал в Боголюбово, то, прежде всего, бросается в глаза громада Свято-Боголюбовского женского монастыря, его голубые купола. На первый взгляд, можно подумать, что это – центр жизни поселка, где всё подчинено его деятельности. Возможно, так бы и хотелось некоторым людям. Но Боголюбово – это еще и почти пять тысяч жителей, существование которых вполне светское: они хотят просто жить, растить детей, работать и зарабатывать.

А стабильной работы в посёлке нет уже давно. Во всяком случае, трудоустроиться на работу здесь сложно. Поэтому многие с воодушевлением восприняли известие о строительстве в поселке завода по производству гигиенических изделий компании «Бергус». К зданию бывшего кирпичного завода, в котором должно расположиться новое производство, потянулись желающие трудоустроиться.

– Смотрите, сколько страниц исписано, – менеджер Наташа демонстрирует заявки от соискателей мест.

Надеются трудоустроиться слесари, грузчики, токари, разнорабочие. Женщины готовы идти сортировщицами – только бы работать.

– Вы кто по специальности? – спрашивает Наташа у миловидной робкой женщины, которая тоже надеется получить на новом производстве работу и приехала «записаться» из Владимира.

– Я, наверное, по специальности вам не подойду, – смущается та. – Всю жизнь работала педагогом. Но готова на любую работу, даже уборщицей.

Устремления этих людей идут вразрез с интересами «новых» боголюбовцев, в последнее время активно пополняющими ряды жителей поселка.

– Сам факт производства презервативов в таком месте, как Боголюбово, невозможен. Это сакральное место для всей России и русской государственности, – заявляет Татьяна Боровикова, переехавшая в Боголюбово полтора года назад. – Я уехала из Москвы со своими детьми не для того, чтобы у меня за забором построили завод по производству презервативов. Для меня это важнее жизни.

При этом Татьяну не смущает расположение напротив монастыря аптечного пункта, в котором широко представлена названная продукция.

– Вы слышали про конфликт монастырского сообщества по поводу строительства завода? – спрашиваю у провизора аптеки Ольги.

– Слышала. Я здесь работаю уже пять лет, и мне это кажется диким. Люди хотят работать. Они сейчас даже на лекарствах экономят.

Большинство единомышленников Татьяны Боровиковой, такие же, как и она, приезжие: из Тюмени, Лицецка, Калуги, Москвы и Подмосковья. Вначале они посещают Боголюбовский монастырь, как паломники, потом как послушники, затем покупают дома и коттеджи для постоянного жительства. Многие из новых жителей – люди обеспеченные и не нуждаются в работе за 10-30 тысяч рублей. Известно их своеобразное отношение с органами власти, официальной медициной и образованием.

– Они идут на конфликт со всеми, кто не разделяет их взгляды, – считает Геннадий Прохорычев, уполномоченный по правам ребенка во Владимирской области. – Настроены воинственно. Считают себя вправе всех обличать и поучать.

Монастырь, как известно, – структура особая. Туда не лезут со своим уставом. В Свято-Боголюбовском монастыре свой устав блюдется строго. В храме несколько изображений Николая II, есть даже значки с его портретом.  Государственность по местным понятиям должна быть замешана на силе и беспрекословном послушании. Не чужды здешние прихожане и признанию заслуг Сталина.

– В других храмах  больше склоняются к экуменизму и не чтут царя Николая II, – поясняет прихожанка Светлана Смирнова. – Некоторые обвиняют нас, что мы его превозносим выше Бога. Но это не так. Мы его чтим, как посланника Божия, как и Андрея Боголюбского. Отец Пётр (настоятель монастыря) тоже посланник Божий. Он сам прошел путём Андрея Боголюбского.

– Отношение к царю Николаю II – как лакмусовая бумажка духа человеческого, – говорит Татьяна Боровикова. – Мы верные, мы царские, мы не хотим говорить про него гадости и должны каяться за предательство. Одна семья из нашего сообщества каждое воскресенье читает акафист царю. К ним стали приходить люди, разговаривать. Так получился постоянно действующий царский клуб.

Кроме «царского клуба» активисты монастырской паствы занимаются воспитанием девочек по правилам высокой морали, ведут беседы с молодежью, организуют концерты духовной музыки. Кроме того, участники монастырского сообщества занимаются «собиранием» и расширением монастырской недвижимости. Все началось с возвращения монастырю здания, в котором располагался боголюбовский стационар. Спустя три года жители поселка всё ещё вспоминают это противостояние.

– Это храм для приезжих, – утверждает Людмила Николаевна, местная жительница. – Нам там не рады. А когда они отобрали у нас больницу, мы вообще почувствовали в них чужих.

– Боголюбовцы выступали против передачи здания?

– Конечно! Мы даже пикет организовали. Но из монастыря к нам никто не подошел. Не посчитали нужным.

– Есть федеральный закон: те здание, которые строились церковью, должны быть ей возвращены, – говорит Татьяна Боровикова с вызовом. – Местные власти должны были найти способ привлечь любые инвестиции, нас не интересует, какие, и найти другое помещение под стационар. Это их недоработка.

– А как же любовь к людям? Вы же здесь тоже живете, но на компромисс с коренными жителями не пошли.

– Сейчас и есть любовь к людям, которые приезжают в Боголюбово. Они получили нормальную гостиницу. Да и та постоянно переполнена.

Пожертвования от паломников и паствы настолько значительные, что позволяют осуществлять многие дорогостоящие проекты. Среди них восстановление Спасо-Преображенского храма в Спас-Купалище и устройство там монастырского подворья. Все проходит под эгидой Фонда Андрея Боголюбского, основанного в 2011 году по благословению духовника монастыря архимандрита отца Петра (Кучера).

Несколько лет назад Владимирскую область потрясли несколько историй, когда родственники пытались вызволить из монастыря и вернуть в семьи несколько монашек, продавших свои московские квартиры, передавших средства монастырю, и принявших постриг.

– Когда-то все было по иному, – вспоминает Лидия Степановна, приехавшая в Боголюбово еще ребенком пятьдесят лет назад. – Все мы ходили в монастырь. Служил там отец Иероним (Дергач), а потом в 1997 году приехал в Боголюбово архимандрит Пётр с монахинями, и в монастыре началась новая жизнь.

Отца Иеронима перевели в заброшенный храм Иокима и Анны. Много боголюбовцев теперь молятся там. Стоит отметить, что храм Иокима и Анны вид имеет более чем скромный, восстанавливается он медленно, потому что все собранные деньги идут из карманов местных жителей, а у тех в кошельках не густо.

Когда история со строительством завода в Боголюбово приняла широкую огласку, то некоторые СМИ начали усиленно говорить о «мракобесии православных», которые мешают людям жить светской жизнью. Это далеко от истины. Владимиро-Суздальская Епархия не поддержала протестующих против открытия нового предприятия.  Прихожане других православных храмов Владимирской области, в том числе Храма Иокима и Анны – в стороне от конфликта.

Монастырская общинная деятельность Свято-Боголюбовского монастыря ограничена своим узким кругом.

– Я хожу в монастырь на службы и праздники, – говорит Наталья, продавец выездной торговли, жительница поселка. – Но сближаться с общиной не хочу, хотя были предложения прийти на вечер, поговорить за чаем.

Необходимо пояснить, что все жители Боголюбова, с которыми мне довелось говорить, сообщили свои фамилии, но настоятельно просили их не разглашать. Вообще, об атмосфере недоверия и настороженности говорят даже «новоприехвашие».

– В Боголюбово вообще средневековье. Мы делаем интереснейший  творческий вечер, я прихожу в администрацию и говорю: хотим на этот концерт пригласить многодетных мам, давайте мы местное население оповестим, всех обойдем. А они говорят – нет, это персональные данные, повесьте объявление на магазине, может, кто-то увидит. Мы им предложили делать местную газету за свой счет и силами наших старших детей разнести ее всем и каждому. Снова отказ! – возмущается Боровикова.

– Я не могу кому-либо давать, чужие персональные данные – объясняет Сергей Корнилов, глава администрации Боголюбовского сельского поселения. – Сами эти активисты грозят разными карами, если мы их имена и адреса разгласим кому-либо, а  по отношению к другим, значит, тайна и согласие не должны действовать? К тому же, если они утверждают, что число их единомышленников так велико, зачем ходить по домам?

Поэтому, когда началось противодействие строительству завода, на экране чаще всего мелькали люди из Липецка, Калуги, Москвы.

– Ну и что? – недоумевает Татьяна Боровикова. – Мне гораздо проще взять телефон позвонить в Воронеж или Москву, или еще куда-то и сказать: «У нас беда, надо защитить святыню от осквернения!», чем ходить по Боголюбово. Обычно люди в интернете создают форум. В Москве все это есть. Любая проблема – кинул сообщение в интернет, и все узнали, а здесь просто средневековье в информационном отношении.

– Боголюбовские в язычестве прибывают, в темноте, – припечатывает Светлана Смирнова.

– Здесь место духовной брани, – развивает мысль Татьяна Боровикова. –  Здесь среди местных депутатов есть пьяницы или в блуде всю жизнь живущие с кем попало. И мы им как кость поперек горла, вот они и беснуются.

Духовная брань порой едва не перерастает в брань другого рода.

– Вы бы слышали, какими словами они нас обзывали на встрече, – говорит менеджер «Бергуса» Наталья, и голос ее начинает дрожать. – И не так мы одеты, не то говорим, нехристи, слуги сатаны и прочее. Разве так могут говорить истинно верующие?

Неоднозначное отношение к монастырской пастве и у Геннадия Прохорычева,  уполномоченного по правам ребенка во Владимирской области.

– Именно нежелание части боголюбовцев  выправлять паспорта для своих детей подвигло департамент образования области пойти на уступки и допускать детей без паспорта к сдаче ЕГЭ и ОГИ. Это мы, педагоги, волновались, что дети будут в ущемленных правах, а их родители – нет.

– Мы живем духовной жизнью, – утверждает Татьяна Боровикова. – Просим помощи у Николая II для всей страны, чтобы не накатилась волна ювенальной юстиции, чтобы детей не отнимали, чтобы электронные карточки не давались всем подряд, потому что там везде печать сатаны, три шестерки, и люди к этому здесь относятся очень внимательно.

– Прихожу в одну боголюбовскую семью, – рассказывает Геннадий Прохорычев. – Две прелестные девочки школьницы. Мама не хочет им выправлять паспорта. Спрашиваю женщину:

– У вас самой есть паспорт?

– Есть.

– Покажите.

Беру документ в руки, рассматриваю и делаю вид, что хочу его порвать. Она, как коршун налетает на меня, чтобы отобрать документ. Я опять обращаюсь к ней.

– Конечно, я сам не буду рвать ваш паспорт. Давайте вы сами это сделаете на моих глазах и пообещаете, что не будете оформлять новый.

Молчит.

– Значит,  вы сами хотите иметь возможность ездить куда-либо на самолете и автобусе, иметь все права гражданина страны, а детей ставите в зависимое от себя положение? Двойные стандарты получаются.

Молчит.

Сообщество паствы монастыря юридически подкованное. Именно их представители, а не духовенство монастыря ходит по кабинетам чиновников и отстаивают, как им кажется, законные интересы монастыря (да и что говорить – всей православной церкви!). Сейчас разворачивается борьба за здание, стоящее от монастыря через дорогу.

– Это была монастырская школа. Мы хотим получить ее назад. Найдем спонсоров на ремонт. Там будут воспитываться наши девочки, мы хотим их вырастить в чистоте и целомудрии. Но нас обошли, – рассказывает Татьяна Боровикова. – Продали школу невесть кому. А по федеральному закону собственность монастыря должна возвращаться церкви. Но нам сказали, что архивного подтверждения нет, ничего найти нельзя. Новый собственник здания сдал его в аренду, и там окна исторического здания стали закладывать кирпичами. Мы тут же написали в администрацию о том, что это незаконно, найдите архивы. Они пока прекратили строительство.

Местные чиновники шепотом говорят, что монастырских активистов все бояться. Их число с каждым годом растет.

– Время апокалиптическое, – поясняет Светлана Смирнова. –  А в Псалтыре сказано, что Андреева земля спасется. Поэтому настоящие чада сюда собираются.

История со строительством завода в Боголюбово закончилась победой монастырского сообщества. Номенклатура производимой продукции будет изменена.

– Вы удовлетворены? – спрашиваю я Татьяну Боровикову.

– Да. Я сама попросила у Павла Спичакого (генерального директора компании «Бергус»), чтобы он нам подарил памперсы для одной семьи. Правда, меня разочаровали, подарили всего две пачки. Но если он нам для многодетных будет давать памперсы в дальнейшем – это хорошо.

– Вы не ожидаете новых выступлений против завода? – мой вопрос Павлу Спичакову.

– Завод начнет работать весной. В марте должен заработать 1-й участок, связанный с производством подгузников. Летом – связанный с пластырями. На моей стороне закон. Чтобы удовлетворить аппетиты выступающих против развития поселка, нужно переписать Конституцию и поменять президента. А до этого далеко.

Говорят, что скандал в Боголюбово пошёл на пользу Павлу Спичакову и компании «Бергус». Продукция предприятия еще до выпуска стала известна всей стране. Но вот другие последствия – медленно, но верно общественники от монастыря начинают обращать внимание на объекты в других населённых пунктах.

– У нас этот закон (о передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности) исполняется очень плохо, – утверждает Татьяна Боровикова.-  Даже объекты прямого назначения не передаются. Где Андрей Боголюбский родился: Кидекша, храм Бориса и Глеба! Мне не разрешали туда войти прочитать молитву, пока я не куплю билет. А это принципиально. Я пришла в храм, а не в музей. Храм Рождества Богородицы в Свято-Боголюбовском монастыре. Там должна идти молитва иноков, а там зеленый мох и разрушение фундамента, потому что у музея нет денег. Храмы построили для того чтобы молится, а не чтоб туристы в шортах ходили. Сколько оскверненных храмов во Владимире! То музей, то в алтаре диорама  (в храме Ризоположенья Золотых ворот). Это же осквернение! «Пуси райт» просто отдыхает!

Воинственность активистов растет. Каковы будут последствия?

– В Свято-Боголюбовский монастырь, как в другие монастыри и храмы, вложены колоссальные государственные средства, проведены колоссальные восстановительные работы. Это не просто собственность, а национальное достояние, – уверена Светлана Мельникова, директор музея-заповедника «Херсонес Таврический» в Крыму, бывший директор Владимиро-Суздальского музея заповедника. – И вся возня некоторых общин подогревается определенными силами с определенными интересами. Нужно чётко понимать, что за любой политикой прячется экономика. Задача государства – сохранить уникальные памятники, а дело общин – молиться.