Кофе меняет пол вслед за метро

Превед, медвед!

– Все, что можно найти в общественном пространстве относительно русского языка, так или иначе включает слово «ужас», иначе – «ужас, что творится». ЙогУрт, брачащиеся, зафренди меня – это действительно так страшно?

– Филологи к изменениям в языке относятся спокойно. Да, нормы языка меняются, и в каждой точке времени действует своя. Все это очень хорошо можно проследить по словарям, это своего рода «фотоальбом языка». И тогда можно увидеть, что сто лет назад правильным было произношение «лЫжня», а привычное нам «лыжнЯ» считалось сначала просторечным, потом разговорным… А потом стало литературной нормой. Хотя на первом этапе наверняка тоже были люди, которые возмущались: «Ну как так можно».

Есть прекрасная цитата из словаря «Неправильности в современном разговорном, письменном и книжном русском языке», изданного в Санкт-Петербурге в 1890 году: «ПоездА вместо пОезды ныне во всеобщем употреблении, но совершенно неправильно и неизвестно, на каком основании».

Филологам в этом отношении легче, чем обычным людям: им не кажется, что какие-то «неправильные» варианты – это ужас и надругательство над языком. Они знают, что это не катастрофа, что тысячи слов прошли этот путь, и язык в результате не испортился и не деградировал.

– Значит ли это, что, по большому счету, все равно, как говорить: если большинство произносит слово неправильно, то в итоге именно этот вариант станет нормой и поборникам «чистоты языка» придется наступить себе на горло и переучиваться?

– Некоторые лингвисты сейчас говорят, что будущее – за вариантом «звОнит» вместо существующей нормы «звонИт». Возможно, когда-нибудь мы к этому придем. Но сейчас все равно стоит следовать правилам. Все говорят по-разному, и норма – это то, что образует
единство русского языка. Норма не меняется в одночасье: иногда этот процесс требует десятилетий, иногда поворачивает вспять… Например, в середине ХХ века был двойной вариант нормы: «приговОр» и «прИговор», но в итоге первый победил. А со словом «зАговор» получилось наоборот.

Да, случается, что сначала «зАговор» произносят только некультурные люди. Но проходит время, и так говорят уже все образованные люди, причем без всяких усилий. И удивляются, что когда-то люди говорили совершенно иначе. Это нормальный, совершенно естественный процесс для русского языка.

Когда общество начинает возмущаться изменением норм – «надо защитить язык», «пора бить тревогу» – надо помнить: язык перемалывал и не такое. Ничего не меняется только в мертвых языках.

Синдром кофе

– На сайтe change.org, где люди собирают подписи под своими петициями по разным поводам, одно время ходило обращение к Министерству образования с требованием не трогать нормы языка. По-вашему, в этом нет смысла?

– Конечно, нет. Это не министерство решает, как произносить или писать какое-то слово, а сам язык. Есть такое распространенное предубеждение по поводу нынешней ситуации с языком: сначала филологи меняют нормы в угоду безграмотному большинству, потом равнодушные чиновники утверждают безграмотные словари. На самом деле филологи только фиксируют изменения в языке, которые происходят без их участия. И удивляться иногда стоило бы не тому, что слово меняется, а тому, что этот процесс так затянулся. Возьмем окончание множественного числа родительного падежа в слове «носков» – это норма, а форма «носок» – это допустимый в общении вариант. Хотя другие подобные словоформы – например, «чулок», «сапог» – уже давно избавились от окончания. А носки почему-то задержались и только теперь бросились догонять. Почти уверен, что форма «носок» со временем станет единственно правильной.

– С 1 сентября слово «кофе» официально можно употреблять в среднем роде, и плач великий пошел по Руси… У многих людей буквально опора рухнула. А вы опять скажете, что ничего плохого в этом нет?

– Слово «кофе»: существительное, несклоняемое, неодушевленное, иноязычное, оканчивается на гласную – в подавляющем большинстве случаев это дает средний род. Но в XIX веке существовали такие варианты этого слова, как «кофей» и «кофий», которые и дали мужской род. В словаре 1934 года мы находим: «кофе, м.р. и (разг.) ср.», так что расхождения существуют давно.

А сейчас про интересное: вас же не царапает, что слова «кино», «радио», «метро» – среднего рода? Хотя раньше нормой точно так же был мужской род. Издавался журнал «Советский метро»; Утесов пел «метро сверкнул перилами дубовыми». Кофе стремится по тому же пути, а задерживается только потому, что у определенной части людей употребление мужского рода до сих пор считается своего рода лакмусовой бумажкой, критерием даже не образованности, а интеллигентности. Да, отказаться от такого без слез нельзя, но, возможно, все-таки придется.

И это пройдет…

– А можно ли предсказать, какой вариант нормы в итоге победит?

– Трудно сказать, что рухнет и что устоит за сто лет… Уверенно можно говорить только об одном: и век спустя будет тот же русский язык, который, меняясь, остается сам собой. На вопрос «Так что же сейчас происходит с языком?» есть один ответ: «С ним по-прежнему все в полном порядке».

– Сегодня огромное влияние на язык оказывает Интернет. Расскажите как ученый, в чем именно заключается это влияние – и почему, если следовать вашей концепции, оно не сможет навредить?

– С появлением Интернета язык стал очень быстро меняться, но в разное историческое время этот процесс идет с разной скоростью. В Петровскую эпоху или после революции язык лихорадило сильнее, чем сейчас. Но раньше мы никогда не сталкивались с таким количеством информации и текстов. Более того, в публичном пространстве долгое время просто не было текстов, предварительно не подвергавшихся редактуре и корректуре. Сейчас все по-другому: любой человек с любым уровнем грамотности может выложить свой текст в Интернете и есть немалая вероятность, что его прочитают.

Появляются новые слова: «лайкнуть», «зафрендить», «отфрендить» – лично я при этом восхищаюсь словообразовательным богатством родного языка, который позволяет таким образом русифицировать иноязычное слово. Но насколько они приживутся и вытеснят привычные формы? Вспомним: как раз сейчас исполняется десять лет с появления в Интернете так называемого «албанского», или «языка падонкофф»: я уверен, что юбилей «превед, медвед» никто не заметит и не отметит. А ведь сколько шума было из-за того, что «все эти «афтар жжот» и «выпей йаду» необратимо испортят язык нашей молодежи». Недавно я общался со школьниками -никто из них даже не слышал таких оборотов.

СПРАВКА

Владимир Пахомов -авторитетный ученый-филолог, исследователь особенностей развития русского языка. В 2008 году в Институте русского языка РАН защитил кандидатскую диссертацию. С 2010 года занимает пост главного редактора портала «Грамота.ру». Совместно с коллегами-лингвистами стал автором словаря-справочника «Трудные случаи русской пунктуации», который содержит более 1500 слов, употребление которых связано с трудностями расстановки знаков препинания.