В старину порой на целый уезд имелась всего одна-единственная больница – без операционной и процедурного кабинета, без рентгена и кардиографа, не говоря уже о более сложной технике. Да и врач вплоть до второй половины XIX столетия примерно на десятки тысяч крестьян тоже был в единственном числе…
От чего болели?
В таких условиях крестьянам Владимирской губернии приходилось, в основном, полагаться на средства традиционной народной медицины. Как рассказывают архивные данные, крестьяне, например, Меленковского уезда считали в числе наиболее распространенных недугов в своей среде «лихорадку», «ревматизм», «глисты», «горячку», а также оспу, чесотку, сифилис и корь. При этом венерические заболевания получали распространение за счет тех селян, кто трудился на отхожих промыслах. Еще одной опасной и распространенной болезнью второй половины XIX – начала XX веков являлась чахотка (так тогда называли туберкулез). Она в ту пору не щадила и представителей привилегированных сословий, а уж крестьянам и вовсе оставляла мало шансов.
Среди крестьянских детей нередко встречались случаи скарлатины, коклюша, оспы и кори. Есть свидетельства о том, что, скажем, в Шуйском уезде летом деревенские дети страдали от поноса и рвоты, зимой от кашля и «калитов» – так крестьяне называли вообще все простудные болезни. Однако самыми опасными являлись эпидемические болезни и, прежде всего, холера и сыпной тиф. В последний раз эпидемия холеры опустошала Владимирскую губернию в 1870 году. А наиболее массовые потери наши предки понесли от холеры в 1848-м, когда эта болезнь унесла жизни 23438 человек, из которых большую часть составляли крестьяне.
Как лечились?
Как же лечилось крестьянское население в старину? Прежде всего, широко применялись народные заговоры от «уроков» или от «глазу». А вот, например, как лечились селяне в Судогодском и Шуйском уездах от зубной боли. Надо было подойти к рябине и, взявшись рукой за ее ствол и закрыв глаза, произнести молитву: «Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй меня». После этого следовало попросить рябину об исцелении и съесть кусочек коры. И все – проблем с зубами больше не будет. Но требовалось соблюдать одно ограничение: исцеленному впредь запрещали есть рябиновые ягоды, иначе, мол, зубы снова заболеют.
Лечились не только заговорами, но и травами. Их советовали собирать исключительно в ночь на 24 июня (на Ивана Купалу), благодаря чему они имели особую целебную силу. Знания о приготовлении трав передавались из поколения в поколение, причем почти в каждой деревне проживала своя «баушка» – старушка, которая специализировалась на врачевании травами и заговорами и пользовалась уважением как целительница. «Баушек народ предпочитает ветеринарам и даже докторам из больницы», – писал священник погоста Ильинское-Телешово Шуйского уезда Владимирской губернии Федор Казанский. Он описал несколько приемов лечения «баушками» местных крестьян. К примеру, грыжу следовало лечить следующим образом: «мать должна, задержав дыхание, 12 раз подряд укусить ребенка в пупок и говорить без передышки: «Я тебя родила, я тебя и кусила!».
Чем гнали хворь?
К врачам и фельдшерам крестьяне обращались, как правило, неохотно. Вот как описывает отношение мужиков Владимирской губернии документ конца XIX века: «При каждой болезни стремятся перепробовать все домашние средства, затем – средства родных и соседей. Потом везут больных к бабушкам и лекарям, и только после этого, если положение становится хуже, везут в больницу, причем уверены, что больному лучше от этого не будет, но и «хуже-то можа не сделают».
В числе наиболее распространенных во владимирских селах и деревнях домашних лечебных средств было сажание в кадку «на пары». Предварительно в большую кадку клали накаленные в печи кирпичи и лечебные травы, порой – золу с солью, после чего заливали водой, а затем помещали туда болящего. После нескольких минут сидения «на парах», больного натирали деревянным маслом (так называлось прежде оливковое масло низкого качества, его крестьяне называли Боговым маслом) или уксусом с водкой, одевали в сухое белье и укладывали на протопленную печь. Больных детей парили прямо в печи. От простудных заболеваний и не только действовало такое лечение достаточно эффективно.
В качестве универсальных лекарств наши предки использовали четверговую соль (особым образом приготовленную в Чистый четверг Страстной недели) и… рыбий жир! Последний был очень распространен в селениях Владимирского края еще в XIX веке, особенно часто им лечили детей. А вот давать коровье молоко детям у крестьян почему-то считалось вредным. Любопытно, что настоящие лекарства из аптеки селяне не воспринимали, если они представляли собой бесцветные прозрачные жидкости.
Зато среди «верных» средств бытовало, например, такое: при лихорадке (под ней понималась простуда, грипп и много еще чего) следовало искупаться в месте слияния двух рек, причем тайно и ночью!
По сравнению с такой «медициной» смазывание дегтем носа горячечному больному (с высокой температурой) и окуривание его полынью выглядело совсем невинным занятием.
НАКАЗАНИЕ БОЖИЕ
Крестьяне считали болезни наказанием за грехи и переносили недуги с покорностью, лишь усерднее молясь Богу. В деревнях был распространен обычай навещать и кормить больного односельчанина, а также давать ему советы, как лечиться, причем для таких посещений находили время даже в страду. При этом у прагматичных селян наблюдалась такая закономерность: чем нужнее больной для семьи, тем тщательней за ним был уход. О больных стариках порой говорили: «Ну, пожил и будет – умирать пора». А о захворавших детях: «Умрут, так новые народятся».
Какие травы использовали крестьяне
Чистуха (так называли чистотел)
Употреблялась от болезни глаз. Вот как про нее говорилось в народном сборнике «Травник, или Изъяснение трав с познанием их вида, силы и породы»: «Весьма добра, летом или зимою утолочь маленько и просеять, утопя в каком-нибудь питье или настоянии».
Расстрел лесной (окопник лекарственный)
Подавался в «Травнике» следующим образом: «Растет в стрелу, цвет на ней синь пестиками, местом щербовата, добра от всякого нечистого духа и от всякой порчи».
Какуй (кукушкины слезки, ятрышник пятнистый)
Фактически дикорастущую «родственницу» экзотических орхидей «Травник» описывал так: «растет по перелескам, синя, и иная пестра, листики пестреньки, что язычки. На них с верхней стороны крапины. Багровый корень разделить надвое, дать мужу и жене, будут друг друга любить».
Девясил (латинское название Inula)
Следовало «пить с уксусом от скорби, удушья и кашля».
Обсуждение