Россия вышла на первое место в мире по потреблению героина. Только официально в нашей области 851 наркоман. При этом в регионе до сих пор нет ни одного государственного реабилитационного центра.
По данным экспертов ООН, на нашу страну приходится 21 процент потребления всего производимого в мире героина. Сколько героиновых наркоманов в нашем регионе, не знают даже владимирские наркологи, есть только сухие официальные цифры и отчеты.
Героин продается, как хлеб
Двадцатисемилетняя жительница Владимира по имени Наталья — героиновая наркоманка с годовым стажем. Мы познакомились в стационаре областного наркодиспансера на Содышке, где девушка проходит анонимный курс лечения. Сюда Наталья попадает во второй раз. Первая попытка избавиться от наркотической зависимости оказалась неудачной. Жительница областного центра работает юристом в солидной фирме, водит автомобиль, поэтому вынуждена лечиться от наркозависимости анонимно. Так поступают многие наркоманы, занимающие определенное социальное положение. Эта напасть часто поражает вполне благополучных, успешных людей.
Девушка поступила в стационар в тот же день и находилась под действием героина. Уже вечером с ней нельзя будет общаться — наступит ломка. Наркотик нужен ей для того, чтобы просто нормально себя чувствовать, как для здорового человека вода и еда. За год, что Юля сидит на героине, она похудела на 20 килограммов. Болезненная худоба, темные круги под глазами, бледная кожа. У Юли есть муж, он тоже принимает наркотики, но сейчас якобы завязал, в чем наркологи сильно сомневаются. У молодых родителей подрастает 5-летний сын Миша. Сейчас ребенок находится у бабушки. Естественно, он не знает, в какую беду попала мама.
- Я впервые попробовала «танцевальные наркотики» вместе с друзьями в ночном клубе. Это были амфетамины, экстази, — Юля смотрит отрешенным взглядом, она вроде бы здесь, а в мыслях совсем в другом измерении. — Однажды в тусовке попробовала героин. Это совсем другой наркотик. Попробовала раз, два, три, неделю пробовала. Потом я бросила употреблять героин. Через неделю снова начала, и так каждый день. Затянуло.
Лечь в диспансер Наталью заставили проблемы со здоровьем. Героин действует шесть часов, а дальше, если не принять наркотик, наступают невыносимые ломки. Это тот же самый грипп, только в десять раз сильнее. Ломит все тело, першит в горле, бессонница, тошнота.
- Если я сегодня не уколюсь, мне ночью будет плохо, — говорит Наталья. — Очень много моих друзей и знакомых употребляют наркотики. Колются очень многие! На самом деле наркоманы сплошь и рядом. О человеке даже не подумаешь, что он наркоман. Полно ребят из хороших обеспеченных семей, прекрасно выглядят, стильно одеваются. Много наркоманов с хорошим достатком, которые ездят на дорогих машинах. Очень много моих знакомых сейчас лежат на кладбище. Кто-то умер от «передоза», кто-то от болезней.
- А где вы наркотики доставали, кто вам их приносил?
- Никто не приносил. Идешь и покупаешь, как хлеб в магазине. Есть «точки» на улице.
Что будет в дальнейшем с Наташей, найдет она в себе силы побороть страшную болезнь или пополнит ряды свежих могил, не знает никто. Медики прогнозов не делают. Девушка говорит, что она твердо желает вылечиться, что ей надоела «такая жизнь». Но наркологи знают, какими лживыми и изворотливыми бывают наркозависимые. Ведь человек находится в плену болезни и не оценивает критически свое состояние. Пациент может говорить правильные вещи о вреде наркомании, давать клятвы родственникам, что больше ни за что не станет употреблять наркотики, и тут же срываться после выписки. Это беда нашего общества, это настоящий бич.
В основном, страдают этой болезнью молодые люди до 40 лет. А наркомания — это неизлечимая болезнь. Возможна только ремиссия, когда человек несколько лет не употребляет наркотики и условно считается здоровым. Потому что срыв может наступить в любую минуту. Наркоманы борются со своим недугом всю жизнь.
Сами во всем виноваты?
- Вот лежит письмо одной из жительниц области, — берет конверт заместитель главврача областного наркологического диспансера Лариса Захарова. — Письмо матери наркомана. Ее сын страдает героиновой зависимостью. Мама обращается к президенту Дмитрию Медведеву и министру Минздравсоцразвития Татьяне Голиковой и просит дать направление сыну на лечение, хотя парень в нашем отделении уже дважды пролечивался. Лечение положительного результата не дало, потому что парень вернулся опять в ту же социальную среду. Мама мальчика получает мизерную зарплату, пролечить сына в частной клинике за сумасшедшие деньги не может, хотя лечение там еще не дает никаких гарантий. Так вот мама просит президента привлекать парней, страдающих наркоманией, к труду, пусть строят стадионы, спортивные центры.
Ларисе Захаровой, наверное, как никому другому знакома эта патовая ситуация. Горе и отчаяние родителей, ощущение безысходности и пессимизма. В России немало семей, которых коснулась проблема наркомании и алкоголизма. Эти болезни поражают все слои общества. Однажды к наркологам обратилась за помощью многодетная мать из сельской местности. Ее 19-летний сын подсел на героин и отнимал все деньги у матери. Колются дети-мажоры из обеспеченных семей, «ширяются» тинейджеры рабочих окраин, «экспериментируют с сознанием» богема и офисный планктон.
Недавно назначенный на должность главный нарколог Минздравсоцразвития Евгений Брюн очень хлестко высказался о проблемах наркомании в нашей стране. Он говорил о позиции среднестатистического обывателя, который сидит у себя на кухне, и ему важно только одно — «я наркоманов и алкоголиков не люблю, изолируйте их от меня, потому что они безнравственные, нарушают закон и портят нам эстетику». Мол, наркоманы сами во всем виноваты, сами до такой ситуации себя довели. Между тем наркология, убежден Брюн, в России пребывает в ужасающем состоянии. Долгие годы ей никто не занимался. Есть территории, где ее нет вообще. В населенных пунктах с численностью населения до 50 тысяч человек нет наркологов. Или вот Хабаровский край с численностью 1,5 млн населения, а самостоятельной наркологической службы нет, она включена в психиатрию, а это не совсем правильно. Это разные отрасли здравоохранения с разными подходами.
- Брюн говорит правильно, — соглашается Лариса Захарова. — Ну а что обыватель? Вот когда беда коснется этих людей, их близких… А посмотрите, что происходит с медицинскими кадрами? Специальность нарколога стала абсолютно непривлекательной, по крайней мере, в провинции. Наш областной диспансер хронически страдает от нехватки кадров. Я, заместитель главного врача по медицинской части, дежурю ночами. Потому что нет специалистов! Зарплаты низкие. Если раньше мы получали 25-процентную прибавку к зарплате, и она была существенной, и отпуск был не 28 дней, а 42, то сейчас на фоне других врачей, которые занимаются частной практикой, мы выглядим более чем скромно. А в некоторых регионах нет даже таких условий, как во Владимире. У психологов зарплата еще ниже. Окончив вуз, получив специальность психолога, молодые люди ищут работу, которая бы приносила хороший доход, а не место в наркологической клинике за 3,5 тыс. рублей. На сегодняшний день зарплата врача ниже минимального размера оплаты труда.
Владимирские наркологи в один голос говорят, что проблема нашей наркологии в том, что в стране катастрофически мало доступных реабилитационных центров. Так, в области до сих пор нет ни одного подобного центра. Да, лечат наркоманов в областном наркодиспансере, где не хватает мест, где врачи измотаны перегрузками и ночными дежурствами, где давно требуется обновление диагностического оборудования, капитальный ремонт. Вот прошла недавно областная антинаркотическая комиссия. Там озвучивали умные и правильные мысли, наполненные гражданским пафосом, но дальше деклараций дело-то не пошло. О создании реабилитационного центра для наркозависимых — ни слова, зато много общих фраз: «углубить», «усилить», «улучшить» и т.д. На создание реабилитационного центра нужны деньги, но в областном бюджете их нет. К слову, владимирский наркодиспансер финансируется из областного бюджета.
- В области давно назрела пора строить новое здание наркодиспансера, — полагает главврач Александр Перекрестов. — Учреждение на Летнеперевозинской находится в старом здании XIXвека. Лечебные корпуса разбросаны по всему городу, что создает массу неудобств.
Наркологические заболевания — это проблемы, захватывающие человека тотально, что требует от психиатра-нарколога, психолога, специалиста по социальной работе, который работает в наркологии, особой подготовки, широкого спектра знаний. Больной наркологического профиля, как, может быть, никто в медицине, нуждается в выработке индивидуальной стратегии выздоровления. А какая тут индивидуальная стратегия, если в районе нет психологов, социальных работников и в лучшем случае работает один доктор.
Процент ремиссии среди своих пациентов в наркодиспансере назвать затруднились. Нет у владимирских медиков таких показателей. Наркоманы проходят курс терапии и возвращаются в прежнюю социальную среду. В лучшем случае их принимают заботливые родственники, а в худшем ждут срыв игибель от передозировки. Летом наркоманов на лечении в диспансере традиционно меньше: созревает мак, тут уж не до лечения. Сейчас в наркодиспансере как раз лежит на излечении один пациент, который вколол себе в вену маковое зелье и инфицировал себя. У него началась сильная лихорадка. Человек лежит под капельницей в реанимации. Сейчас он чувствует себя лучше, но весь желтого цвета. Наркоманы сплошь поражены гепатитом, ВИЧ-инфекцией и букетом других хронических заболеваний.
В качестве положительного примера наркологи вспоминают наркомана Славу с большим стажем употребления «дури». И то он сумел преодолеть недуг, пролечившись в Нижегородском реабилитационном центре. Туда еще не каждый может попасть. Тридцать пять дней пребывания в этом центре стоят 50 тысяч рублей. Но этот человек в состоянии оплатить такую сумму. Так вот у Славы ремиссия уже более полугода. Можно представить, сколько людей можно было спасти, если бы реабилитационный центр был у нас и он был доступен для обычных людей.
Увы, региону здесь похвастаться нечем. В лидерах по части лечения и реабилитации, как нетрудно догадаться, Москва. Как же лечат наркоманов по самым передовым стандартам? На базе МПЦ наркологии удалось соединить лечение и социальную реабилитацию по модели «детокс- реабилитационный центр — программа самопомощи». В клинике все объединили в одну технологическую цепочку из восьми этапов: первичная профилактика, вторичная, мотивировка больного на лечение, детоксикация, лечение синдрома патологического влечения, психотерапия, реабилитация и взаимодействие с семьей. Наркологам удается замотивировать на дальнейшую реабилитацию 15 процентов ребят. После детоксикации они заканчивают реабилитационную программу. Затем два раза в неделю приходят на послелечебную программу, встраиваются в лечебную субкультуру анонимных наркоманов, где продолжают выздоравливать. Клиника работает по этой модели 5 лет, и когда врачи собирали на очередной юбилей ребят в ремиссии от трех до пяти лет, они не поместились в зал. Это считается отличным показателем.
- Почему в России практически не открываются реабилитационные центры для алкоголиков и наркоманов? Считается, что наркозависимые люди — пропащие, — говорит заведующий наркологическим отделением областного наркологического диспансера Игорь Волокитин. — Надо же молодежь спасать, людей, которые еще не употребляют наркотики. А как людей спасать? Вот давайте стадионы им построим, за час занятий 200 рублей будем брать, сделаем доступные секции. Массовый спорт в нашей стране, я считаю, развивается не на достойном уровне. Сделали у нас во дворе воллейбольную площадку, я наблюдал, как молодежь там спортом занимается. 12 человек в волейбол играют, а остальные пиво пьют и курят, потом они меняются местами, и пьют пиво те, кто только что «укреплял здоровье». Какая польза от такого спорта?
Профилактика алкоголизма и наркомании разрушается негативным влиянием улицы. Теперь у нас демократия, открытые границы. Ну, хорошо, перекроем часть наркотрафика из Афганистана, так наркоманы по двадцать таблеток разрешенного препарата «разбодяживают», в вены себе колют. Сейчас уровень наркотизации и алкоголизации страны такой, что это катастрофа. Поздно спохватились!
Дмитрий Смирнов творит чудеса
Дмитрию Смирнову 30 лет, за плечами — 15-летний стаж употребления тяжелых наркотиков. Он уже четвертый год живет без всякой «дури», ведет здоровый образ жизни и даже бросил курить. Дима является членом Владимирского общественного благотворительного фонда и помогает людям, чью жизнь исковеркал наркотик. Дима — голубоглазый, крепко сбитый молодой человек. Говорит почти по-военному, даже скорее не говорит, а рапортует. Собран, подтянут — даже не верится, что еще несколько лет тому назад он был конченым наркоманом, продавал вещи из квартиры родителей, воровал и грабил, лишь бы раздобыть денег на зелье.
- Я начал свой наркотический опыт в 1995 году с употребления ханки, это опий-сырец, который надо было варить, — рассказывает Дмитрий. — Потом меня забрали в армию, и колоться я не мог по понятным причинам. Втайне надеялся, что, может, армия меня от этой болезни вылечит. Но как только я вернулся домой, тут же начал колоться.
- Как же вам удалось выкарабкаться?
- Мы отчасти религиозная организация — христианский реабилитационный центр. Я вообще раньше не знал, что такое церковь. Просто однажды мама
предложила: «Поедешь к Богу?» И я поехал, потому что понял, что спасти меня может только Бог. Реабилитационный центр находился в Ивановской области, на Рубском озере. Приехал, посмотрел, как ребята живут, послушал, что они говорят. Если они держатся, почему я не смогу?
И Дмитрий смог! Когда он подсел на наркотики, у него уже были семья, ребенок. Жизнь с наркоманом стала невыносимой, и жена вскоре подала на развод. Но теперь супруги снова живут вместе, растят дочку. Дмитрию удалось убедить жену, что у него хватит сил начать жизнь с чистого листа.
Мы говорили с Дмитрием о том, что надо сделать, чтобы эффективно противостоять наркомании в масштабе страны. Чего не хватает, что надо делать? Дмитрию было тяжело ответить на эти вопросы. Он привык спасать конкретных людей здесь и сейчас, он мыслит конкретными категориями.
- Некоторые педагоги нам так и заявляют: мы не можем пустить бывшего наркомана в школу для проведения профилактических бесед с учениками, — говорит Дмитрий. — Но у человека есть желание рассказать о своей жизни, чтобы уберечь подростков от наркотиков. Мы говорим о том, что нельзя курить — потому что это тоже зависимость, что нельзя употреблять алкоголь по тем же соображениям. Человек, бывает, отказывается от наркотиков и замещает их алкоголем. Употребил больше своей нормы, разум затуманился, и если у него в кармане есть тысяча рублей, он пойдет и купит героин. У него наступает передозировка, приезжает «скорая», начинает бедолагу откачивать, но так как у него в крови алкоголь, медицинские препараты не оказывают нужного эффекта. Человек просто умирает. И таких примеров множество. Основная причина гибели наркоманов — это передозировка наркотиками под воздействием алкоголя. Наркоман не в состоянии изменить свой образ жизни, свое мышление, чтобы адаптироваться в социуме. Друзья, коллектив, компания — все то, что у него было, перечеркнуть одним махом невозможно. Я по себе сужу. Идешь по улице и вспоминаешь: в этом дворе я наркотики покупал, здесь я их варил, в этом доме я украл. Все эти воспоминания роем кружатся у тебя в голове. Ты слаб и беспомощен, как ребенок. Вроде бы и хочешь перестать употреблять наркотики — надоели зависимость, ломки, мучительные «отходняки», надоело быть изгоем, -но сам выбраться из этой трясины не можешь.
В церкви Дмитрий молится о спасении наркоманов, для него всегда радость, если кто-то из них обратится к вере в Бога. Глубоко верующий человек не станет колоться. Да, работать с наркоманами нелегко, приходится туго. Дмитрий и сам был таким когда-то, поэтому прекрасно понимает их состояние.
Борьба за жизни людей, прямо, скажем, идет неравная. По данным экспертов, в России удается изъять из оборота только 4 процента наркотрафика, а весь основной поток смертоносного зелья беспрепятственно попадает в страну и ежегодно уносит жизни десятков тысяч молодых людей. В стране нет государственной системы реабилитации наркоманов. Эти функции берут на себя герои-одиночки, которые как могут вытаскивают товарищей по несчастью из губительной пропасти.
Иногда, представьте, случается такое, что в наших условиях кажется чудом. Не секрет, что основная часть героиновых наркоманов обречена на смерть. Так вот Дмитрий вместе со своими единомышленниками спас по меньшей мере десять ребят. Все они находятся в ремиссии, то есть не употребляют наркотики от полугода до нескольких лет. Разве не чудо? И люди, готовые творить чудеса, спасать людей, в нашей области есть, надо только их поддержать.
Андрей ТРОХИН
В России от наркотиков каждый год умирают по 30-40 тысяч человек
Согласно докладу ООН 2009 года, «за последние 10 лет число наркоманов в Российской Федерации увеличилось в десять раз, при этом объем потребления ими афганского героина колеблется от 75 до 80 тонн в год. От наркотиков в России умирает людей больше (в настоящее время, по оценкам правительства, от 30 тысяч до 40 тысяч человек ежегодно), чем погибло советских солдат в семилетней военной кампании в Афганистане», — подчеркивается в докладе экспертов ООН.
«Российская Федерация, будучи самым большим национальным героиновым рынком, потребляет более 20 процентов героиновой продукции из Афганистана, но при этом перехватывает весьма скудные 4 процента от всего потока, достигающего ее территории», — отмечается в докладе.
Возможно Вас также заинтересует:
- Наркотики — в топку! На днях владимирские наркополицейские уничтожили изъятые из незаконного оборота наркотики....