Владимирская область бедна полезными ископаемыми. Те, что имеются, – в основном, отложение теплых древних морей, а также холодных ледников, неоднократно покрывавших Русскую равнину.
Есть полезные ископаемые, до сих пор образующиеся в водоемах: сапропель – в озерах, торф – в болотах. А есть еще одно, весьма дорогое – мореный дуб. Но оно незаслуженно забыто.
«Железобетон» Руси
Народная молва утверждала, что в Клязьме огромные залежи мореного дуба, и порождала слухи о предприимчивых капиталистах, готовых углубить и очистить дно реки в обмен на поднятое со дна ценное сырье. Ежегодная очистка русла и фарватера Клязьмы и Оки во времена СССР приводила к накоплению на их берегах явно древних, почерневших от долгого пребывания в воде стволов, винно пахнущих и трескающихся под лучами летнего солнца…
Во втором зале Исторического музея города Владимира разместились, пожалуй, два самых громоздких экспоната Владимиро-Суздальского музея-заповедника. Это дубовые бревна, бывшие в основании древнего, насыпанного во времена князя Андрея Боголюбского, оборонительного Троицкого вала. Они были извлечены при его прорезке, по всей видимости, в 1958 году при строительстве путепровода. Брали ли их древние строители из клязьминских вод, или бревна приобрели железную твердость при нахождении во влажной почве без доступа кислорода в течение последних 800 лет? Ответ даст только дорогой радиоуглеродный анализ.
Вообще 800 лет – возраст для мореного дуба загадочный. Именно с этого времени он только начинает «вторую жизнь», приобретая прочность и благородный черный цвет.
Утонувшие богатыри
На протяжении столетий реки, меняя свое русло, подмывали корни дубов, растущих по их берегам. Первое время исполины, наклонившись кроной над водой, сопротивляются судьбе, но затем – чаще всего в сильное половодье – оказываются в воде. Проходят века, песок и ил покрывают стволы многометровым слоем.
Другие деревья, попавшие в воду, постепенно сгнивают, но не древесина дуба! В ней содержится много дубильных веществ – таннидов. При соединении с солями железа, которых особенно много в клязьминских притоках, берущих начало в многочисленных болотах, дубильные вещества дают иссиня-черную, цвета воронового крыла, окраску. Кора дуба бесследно разрушается, а очищенный ствол естественно шлифуется «абразивами» речного песка. Течение иногда переносит дерево довольно далеко от места первоначального падения. Через века, в результате очередного изменения русла, вода размывает песок, извлекая богатыря на свет божий. И эти процессы происходили тысячелетиями!
Что имеем, не храним
С древнейших времен мореный дуб добывали в Европе со дна многочисленных рек. Его в течение нескольких лет сушили, причем секрет сушки держался в строгом секрете. Мастера, работавшие с ним, назывались «чернодеревщиками». В малом Тронном зале Зимнего дворца можно увидеть массивный трон из мореного дуба, изготовленный для Петра I английским мастером Клаузеном. В XVIII в. при появлении огромного количества красного дерева из Африки и Америки и истощении запасов мореного дуба в Европе, мастера были переименованы в «краснодеревщиков». Находки мореного дуба в европейских странах теперь очень редки.
В СССР добыча дуба частными лицами была запрещена, а те деревья, что добывались попутно при дноуглубительных работах, часто использовались местным населением, а также рыболовами, туристами и охотниками в качестве банальных дров. Горит мореный дуб очень жарко, так что иногда печная кладка не выдерживает столь высоких температур.
Единственный пример использования мореного дуба в нашем крае, известный мне лично, относится к концу 80-х годов, когда на владимирском рынке на ул. Батурина торговала столярным инструментом (фуганками, шерхебелями, рубанками) пожилая пара из Вязников. Колодки их изделий были изготовлены из мореного дуба. Стоил такой фуганок, благодаря солидному весу не требовавший сильного нажима при работе с пиломатериалами, довольно дорого. Хозяин утверждал, что сушить добытую во время половодья «моруху» лучше всего в сыром песке. Чем закончился его кустарный промысел – не ведаю.
Дубовая арифметика
Почему в 90-е годы XX в. при кличе «обогащайтесь, как можете» многочисленные частники не бросились на берега владимирских рек за мореной древесиной? Следует сразу отметить, что
добыча этого сырья – очень затратное мероприятие. Мореный дуб, как и раньше, могут добывать предприятия, ведущие дноуглубительные работы наших рек, но эта работа уже два десятка лет почти не ведется. Большое значение имеют поисковые и разведочные работы, а это финансово затратный труд аквалангистов в реках, где прозрачность воды ничтожна мала.
Добычу можно вести только в летний период, а зимой заниматься сушкой и переработкой добытого материала, ведь влажность вынутой древесины доходит до 110%! Нужны специальные плавсредства и подъемное оборудование; вес 1 м3 сырья достигает 1,5 тонны. Нужны ангары для постепенной сушки древесины, где поддерживается необходимый режим температуры и влажности (резкая сушка на открытом воздухе может привести к гибели мореной древесины). Имеет значение место захоронения дерева на дне, толщина слоя горных пород, его укрывающих, и их состав – песок это или глина.
Раньше считалось, что извлечение «топляка» – экологическое благо для рек, но однажды пришлось общаться с местным жителем – рыболовом с Оки, где, по его словам, после извлечения из затона всех утонувших деревьев исчезла и рыба, любящая «коряжистые» места…
Видимо, добыча мореного дуба – дело будущего, а пока Клязьма и Ока хранят на своем дне никем не считанные залежи этого богатства, давно закончившиеся в благополучной Европе…
Денис Дуденков
Обсуждение