легенда
Лидия Смирнова: Сталин крякнул, услышав меня
Народная артистка СССР Лидия Смирнова отметила 90-летие. Было много встреч со зрителями, поздравлений, встреча с президентом, наградившим ее орденом Дружбы народов.
Дом на Котельнической набережной в Москве. Здесь живут известные мастера культуры. Со многими я общался. Не стала исключением и встреча с легендарной актрисой.
– Знаете, – начала беседу артистка, – моя профессия – это ежедневный тренинг. Ежеминутная готовность выйти на сцену, на съемочную площадку, войти в необходимое настроение эпизода, роли, сегодня одной, завтра абсолютно другой. Жизнь – бесконечное открытие. Но для открытий нужны работа, терпение и мужество надеяться и искать. И не ждать чуда. Мы его сами делаем. Мы его заслуживаем или нет.
– Лидия Николаевна, вы никогда не скрывали свой возраст…
– А что скрывать? Многие женщины любят убавлять себе годы, а я, напротив, в 40 говорила, что мне 45, зато в ответ всегда слышала: "Что вы говорите! Мы бы не дали". Так продолжалось до тех пор, пока мне не сказали: "Вам 70? Мы так и думали".
– Вы встречались со Сталиным?
– Раз выступала перед ним в Кремле на каком-то слете передовиков труда. Культуру представляли Сергей Эйзенштейн, его оператор Эдуард Тиссэ и я – молодая, начинающая. Помню, все сидели за столиками, на них – вазочка для варенья с черной икрой. Когда подали чай, наша соседка, знатная доярка, взяла ложкой икру, положила в стакан, размешала и стала пить. А я ни пить, ни есть не могла – страшно волновалась перед выступлением.
Тогда Эйзенштейн посоветовал: главное, не забудь сказать – "и жизнь хороша, и жить хорошо". Меня объявили, шла на трибуну с пустой головой. В нескольких метрах замаячило лицо Сталина. И тут я села на своего любимого конька, начала говорить о сиротстве: мол, у меня нет родителей, и только советская власть, компартия дали мне образование, вывели в люди…
И никак не могу закончить. Вдруг в голову ударил Маяковский, и я, как в тумане, прокричала: "И жизнь хороша, и жить хорошо!" Сталин даже крякнул от неожиданности.
– Какие съемки были самыми трудными?
– Съемки картины "Парень из нашего города". Они происходили в эвакуации, в Алма-Ате. Я не получала никаких пайков, продала все, что было. Никогда не забуду, как вместе с Соломоном Михоэлсом мы ели черные галушки, пожаренные на машинном масле. А Сергей Михалков еще и шутил: каков стол, таков и стул. Огромный нетопленый павильон, изо рта валит пар, все мысли о стакане горячего чая, хлебе, а мы с Крючковым играем любовную сцену.
Собственно, мне и играть-то ничего не приходилось. Мой первый муж Сергей Дуброшин – журналист, умница – так же, как герой фильма Сергей Луконин, ушел на фронт и пропал. У картины счастливый финал, а я получила похоронку…
– Где и как вы познакомились со своим вторым мужем – Владимиром Рапопортом?
– Он был оператором фильма "Она защищала Родину". Я играла партизанку, попавшую в лапы фашистов. Снимали зимой в горах, делая вид, что это средняя полоса России. Меня раздели, натерли ноги спиртом, так что подошвы горели, и пустили босиком по снегу. Ощущение такое, что несколько часов ходила по иголкам. Правда, в фильм вошел дубль, где мои ноги обмотаны тряпками: такова актерская жизнь, а может, режиссерская безжалостность. А Володя тогда очень меня жалел, приносил еду – и победил всех своих соперников.
– И Николая Крючкова?
– Нет. Я играла его жен, но только на экране. Он был замечательным человеком, но не романтиком. "Мамань, – обращался он ко мне своим голосом с хрипотцой, – поедем на рыбалку". "Маманя" – к любовным играм не располагала.
– Есть любимый режиссер?
– Это Константин Воинов. Он сделал меня актрисой, у него сыграла лучшие свои роли – Жучку в "Двух жизнях", сваху в "Женитьбе Бальзаминова". Когда ему было за 80 и он отошел от режиссерских дел, то стал киноартистом. Незадолго до смерти Константина Наумовича мы вместе снимались в фильме "Приют комедиантов". Съемки стали для него роковыми… (К.Воинов умер в 1995 г. – Прим.авт.)
– Вы так о нем говорите…
– Потому что, несмотря на мои влюбленности, с ним я прожила 37 (!) лет. Для меня он был авторитетом.
– Лидия Николаевна, что вы хотели сыграть, но так и не сыграли?
– Хотела сыграть мадам Бовари, Анну Каренину, Ларису из "Бесприданницы".
– Есть секреты долголетия?
– Я всегда занималась гимнастикой, делала маски, принимала контрастный душ, ходила к косметичке.
Как заработаю денег, всегда в первую очередь думала о том, куда смогу поехать в путешествие и сколько массажей сделать у косметички. Это была моя слабость.
И потом, у меня все-таки здоровый образ жизни. Как француженки говорят: "Что угодно – до 12-ти". Старость – от бессонных ночей. Я никогда не курила. 3 раза в жизни пришлось курить в кадре, очень мучилась. Я всегда хорошо ела и хорошо спала.
– Если бы вам сейчас дано было изменить что-то в своей жизни, что бы вы изменили?
– Для меня думать о том, что несбыточно, несвойственно.
– А думали вы, что будете жить в третьем тысячелетии?
– Нет, я вообще не думала, сколько буду жить. Мне казалось, я буду жить вечно.
– Что вас поддерживает в этой жизни?
– Только любовь. (Улыбается). Любовь друзей и моих зрителей, которые говорят: вы не должны стареть, с вами прошла вся наша жизнь.
После беседы Лидия Николаевна дарит мне свою книгу "Моя любовь", расписывается в ней. Благодарю актрису за интересную беседу и уже в дверях она дает мне фотографию, где, на ее взгляд, она особенно хороша.
– Пусть владимирским зрителям я буду казаться такой, какой они меня любят и помнят.
Михаил КОСТАКОВ, заслуженный работник культуры России.